САБЕННИКОВА Ирина Вячеславовна – заведующая сектором использования архивных документов. Доктор исторических наук (2003). Член РОИА.
Работает во ВНИИДАД с 1994 г., с 2002 г. возглавляет сектор использования архивных документов. Имеет более 120 научных работ: монографии, коллективные монографии, учебные пособия, статьи в ведущих научных журналах, научных сборниках и энциклопедиях. Участвовала в многочисленных всероссийских и международных, отраслевых научных конференциях. Выступала с докладами и лекциями во Франции, Китае. В настоящее время возглавляет перспективное научное направление "Зарубежная архивная Россика"; систематически выпускает аннотированную библиографию по этой теме в качестве статей в ведущих научных журналах, самостоятельных монографических исследований; занимается разработкой методического обеспечения вопросов использования архивных документов, проблем доступа к архивным документам, публикации архивных документов в постсоветский период, электронных публикаций.
Принимала активное участие в качестве составителя и автора статей в подготовке многотомного Словаря-справочника «Государственность России…» (М.: Наука, 1996-2009), а также «Виды и разновидности документов Советского периода (1917 – 1991 гг.)».
Участвует в преподавательско-педагогической деятельности ВНИИДАД, работе аспирантуры института. Является членом Ученого совета ВНИИДАД. Неоднократно получала благодарности от руководства института, имеет благодарность за свою работу от руководства Росархива.
Сабенникова И.В. – член-корр. Российской Академии Словесности, член Московского отделения союза писателей, автор поэтических книг:
Ирина Сабенникова. Гранатовое яблоко. -М.: Глобус. 2007. 102 с.
Ирина Сабенникова. Суть формы. – М.: Линор. 2009. 103 с.
Ирина Сабенникова. Благодарная огню. - М.: Линор. 2012. 120 с.
Журнальные публикации:
Ирина Сабенникова. Стихи// Вестник Европы.- М., 2006.Т.XIX-XX. С.154- 155;
Ирина Сабенникова. Пусть тебе улыбается ангел…//Волга XXI век. – Саратов, 2009. № 7-8. С.89-91.
ПАМЯТИ ДУХОВОГО ОРКЕСТРА, В ОЖИДАНЬЕ ПОКРОВА
Тороплюсь все сказать, в наших спорах придуманных наспех
Становлюсь полемистом, себя разделив на двоих,
Поднимаю надежду, ослабшую с временем, на смех,
Но тону в сожаленьях, теперь безраздельно моих.
Набухают каштана тяжелые рыхлые почки,
В них уже намечается смятой ладонью листок,
А у хрупких берез так изящно очерчены мочки,
Для заказанных к маю, еще не готовых серег.
Я не жду объяснений, все стало понятно и ясно -
Ветер гонит с бульвара обрывки вечерних газет,
В жестяных водостоках взывает тревожно и страстно
И кропит бурой пылью увядшую свежесть манжет.
Мы придумали правило все подвергать оправданью,
Но не слушать советов с осадком привычной вины,
Доверять не сюжету, лишь странному самоназванью
И как в детстве смотреть друг у друга чудесные сны.
Тороплюсь все сказать, а слова точно прелые листья
Разметаются ветром, в себе не могу удержать
Этих легких мгновений, написанных быстрою кистью
И теряя надежду, пытаюсь безвольно солгать.
Раздаю сожаленья, но милостью новоприбывших
Возвращаюсь назад, к осознанью начальной вины,
В оправданье себя, через многих со мною не бывших,
Нахожу пониманье и точность конечной цены.
ЧАЙКИ
Чайки кружат над пирсом, круги постепенно сужая,
Словно в поисках точки, где можно полет прекратить
И войти сквозь пространство в измеренье другое,
сгорая,
Бросив вызов простору и иную судьбу разрешить.
Птицы бьются о воду, их жесткие крылья как весла
Загребают волну, наполняя пространство песком,
Усомниться нельзя, все достойно, заведомо просто,
Но досадно пугает это странное слово – потом.
Облака нависают - знакомые впалые лица,
Мы когда-то встречались, тем дням не дано замереть
Чтобы тенью укрыть дом, где может судьба
повториться
Где пытаются люди за вздернутой шторою сметь.
Ждут зимы корабли, отправляясь в нее как в разлуку
И не веря вперед бессердечным сквозящим ветрам,
Напитавшим сквозь горечь, и мерзлую осени скуку
Души наши летящие к легким и сказочным снам.
Отправляюсь сама, неизбежности дав обещанье
И с судьбою назначив свиданье,
на замерзшем во мгле маяке,
Разгребая в намокшей золе старых писем
клочки ожиданья,
Полинявшее чье-то признанье или сердце
на черном шнурке.
ПОСЛЕДНИЙ СНЕГ
И март наносит черный снег
А.Блок.
Ломких строчек бегущих по небу дождем
И как всякая вечность прельщает возможным побегом,
Но мы медлим, поскольку, участия ждем.
Вот когда распогодится, станет светлее,
И исчезнут неровности зимних дорог,
А движенье, набрав обороты смелее
Не потребует с нас непомерный залог.
Без границ ожиданье, в нем время как будто мелеет,
И накопленных дней растворяется вечный песок,
Лишь душа вне пространства и времени смеет
Заглянуть за черту, где подводится в цифрах итог.
А пока настоящее вмерзло в реку у причала
И не сдвинется с места, мы ступим на глянцевый борт,
Продолжая бессмысленный спор от конца до начала,
Ледоход ожидая, рвет цепи безвременья порт.
СУТЬ ФОРМЫ
Закрасив сомнения холст
Яркой краской соблазнов,
Я вымочу кисти в экзотике поводов разных
К чужим отношеньям.
Друзья, что возможно в мой дом соберутся
По случаю, без, причину убрав за улыбку,
Наткнувшись на холст – эту лодку, пропеллер и скрипку,
Не сразу решатся спросить, для чего пуританке
такое безумие красок,
И сорванный голос в шарманке.
Боясь прикоснуться к случайно раскрывшейся бездне
Испуг притупят коньяком, что, возможно, полезней.
Без речи хвалебной, без зависти, той, что сжигает,
Мне искренне скажут - Вас вечность безумных, прощает.
В друзьях не найду пониманье, лишь жалость,
Я желтым раскрашу все то, что осталось.
И буду на скрипке играть, пусть с одною струною,
Плыть в лодке по морю, печаль размывая волною.
А в ступе тяжелой дробить лазурита крупицы,
Чтоб высинить море и небо для маленькой птицы
Моих впечатлений.
ПАМЯТИ ДУХОВОГО ОРКЕСТРА
Ты, наверное, прав, я не буду играть на трубе
Изнуряя валторну, но безбожно фальшивя,
Лучше силы отдать без остатка спортивной ходьбе,
Созерцанию неба в воде замутненной залива.
Впрочем, стоит попробовать, дух, собирая в кулак,
Саму душу отправить скитаться по медным изгибам
И исполнив на выдохе этот единственный такт
Задохнуться на вдохе подобно летающим рыбам.
Я не только в созвучиях жажду прославить себя,
Потому и спасаю промокшее небо в заливе,
Где в туманной воде ранних звезд началась толчея
Когда месяц случайно запутался в плачущей иве.
Вот тогда и случилось прорваться мгновенной тоске
С горьким чувством потерь в сладковатом бессилии мела
Словно время исходит крупицами веры в песке,
Истончая сознанье до верхнего ДО, до предела.
Ты заведомо прав, что не дал мне играть на трубе,
Слишком много готова отдать я сияющей меди,
Призываю весь мир к справедливо неравной борьбе
Подменяю себя жесткой волей к надменной победе.
В ОЖИДАНЬЕ ПОКРОВА
За вуалью дождя осень прячет свою рыжину,
Но касается пальцами низко нависшего неба,
Разорвав пополам обнаженных берез тишину,
Сыпет щедрой рукой птицам крошки небесного хлеба.
Кто забыл о пророчестве, будет испытан вдвойне
И в беспамятстве зимнем утратив счастливое лето,
В бесконечных снежинках в холодном томительном сне
На живые слова налагать бесполезное вето.
Стынет в утренних сумерках хрупкость последних цветов,
Растревожена чувственность, но лишена осязанья,
Здесь морозной росы пеленальный желанный покров
Обретает понятное очень простое названье.
От пронзительных линий тревожно застывших стволов
Все никак не могу оторвать восхищенного взгляда,
Осень гонит стада тучных мрачных, ленивых волов
По небесным полям бесприютной сквозистости сада.
ДОЧЕРИ
Пусть тебе улыбается ангел с высот мирозданья,
Я же стану смотреть сквозь окно на высокие зданья,
Воздух сух и кондишины брызжут слюной,
Даже слух обезличен гудящей толпой.
Пусть тебе улыбается ангел, он добр и наивен,
Окрылен, осенен, и нам кажется даже всесилен,
В небе звездном почти осязаемо зрима
Побелевшая нитка тропы от стопы херувима.
Сколько лет двойнику твоего повзрослевшего счастья,
Дай мне руку, могу рассказать я тебе о причастье
К самым главным событьям, источнику веры и знанья,
Ты смеешься, мой ангел, тебя не пугают признанья.
Из атласной бумаги фигурку ты вырежешь смело,
Кружевами украсишь, фольгою по-детски умело,
И рождественский ангел на птицу немного похожий
Будет нашей звездой среди снежных пустых бездорожий.
Улыбается ангел, услышавший наши желанья,
Тихо шепчутся звезды и с ними дома-мирозданья.
21.11.06
НА ЯЗЫКЕ СИМВОЛОВ
День похожий на единорога
Подошел, тревожен и пуглив,
Замер, разгораясь у порога,
Щедро свет по комнатам разлив.
Он свободен в выборе желаний,
Я его доверьем не кичусь,
К ночи темной с тайной умираний
За спиной своей не обращусь.
Но любовью ветреной стреножу
Луч рассвета,
Пусть живет во мне
Вкус полынный выжженного лета
В чутком разрывающемся сне.
День похожий на единорога
Нежно трется о плечо мое,
Им забыта – боль, любовь, тревога,
Мне дорога брошена в ничто.
ПРОБЛЕМА РОСТА
Мы вырастаем из своих желаний,
Противоречий, детских расписаний,
Из чувств, что были велики,
Из кратких мыслей на размер строки.
Мы вырастаем, нам мало пространство
У очага, где душно постоянство
И близкие так стали далеки
Лишь «да» и «нет» на все тугие дни,
Как домино нанизывай упрямо,
А жизнь по жанру ни эссе, ни драма
Затерт сюжет от пальцев и тоски.
Ни в клочья разорвать плохую пьесу,
Ни заново переписать, не позабыть,
Ни в карты проиграть по интересу
Нельзя, ты в ней судья, актер-повеса
И зритель, и билетный контролер,
Афишу ветер оторвал и стер.
Мы вырастаем, мир проходит мимо
Неспешною походкой пилигрима,
Он равнодушен к нашим именам,
Наградам, достиженьям, должностям.
Остаться страшно в малых формах детства,
Игрушек мягких близкое соседство,
Пугает беззащитностью любви,
А волшебство ушло как сказки, книги, сны.
Мы вырастаем, я зарок не дам,
Что вспомню всех по прежним именам,
У новой жизни жесткие законы –
Ты в одиночестве врастаешь в вечность сам.